Аннотация: Текст вернулся. Бывший "Холодный дом". Предупреждение: сие есть женский роман, стилизованный специально для конкурса готической литературы. Будьте осторожны при наличии аллергии на то или другое. Концентрация повышена.
Шум моторов стих и гондола маленького дирижабля мягко коснулась земли. Стоило рэйни Мэриэт ван Винсфолд ступить на лесенку трапа, как ледяной ветер набросился на неё, задумав сорвать шляпку. Девушка едва успела пресечь хулиганство. Соскользнувший с руки зонт звонко пересчитал ступени.
Уже устроившись в поданном ей экипаже, глядя на расцвеченный осенью горный пейзаж, рэйни думала, что холод будет постоянно преследовать её здесь. Конечно, ведь замок, где ей предстоит поселиться, возможно, предстоит поселиться, на какое-то время, предстоит... Родовой замок Небесного Дома Фолтинар располагается почти у самой вершины, выше всех перевалов. А внизу, в долине, выращивают виноград.
Замок благородного семейства всегда будто застывает в эпохе зенита его славы. Тёмно-серые стены Тинар-мэйн венчали острые витые шпили, выстроенные в самом расцвете давно ушедших Смутных Веков. Силуэты башен, как клинки, впивались в закатное небо. Глядя на них, вестников её переменившейся судьбы, Мэриэт зябко куталась в тонкую пелерину. Перед глазами плыли заголовки газет трёхлетней давности. О смерти главы Дома Фолтинар, самоубийстве его единственного сына, таинственной болезни внучки. Но молодой рэй оказался талантливым управляющим и удержал от краха Дом, в котором, по сути, остался вдвоём с младшим братом. О его успехах без слов свидетельствовал новейшей конструкции экипаж, присланный за гостьей. За работницей. Потенциальной.
Едва прослышав, что молодой хозяин Тинар-мэйн ищет компаньонку для больной сестры, девицу благовоспитанную и непременно благородной крови, рэя ван Винсфолд, ни искры не медля, приказала племяннице собирать вещи. Не даром столько денег ушло на её медицинские штудии. В их бедственном с финансовой точки зрения положении предлагаемое жалование казалось подарком Небес, и никакого урона семейной чести от недостойной работы. Если удастся устроиться и проработать хотя бы год, денег хватит и на выплаты по залогам, и на обучение сестре, и на приданое чуть-чуть останется. А Эдриан как раз вернётся из сказочной Сиайи с капиталом, достаточным, чтобы начать своё дело. И тогда они будут вместе.
Они будут вместе. А указания тётушки не возвращаться без кольца - дудки. Сняв шляпку, Мэриэт расплела пышную причёску и собрала волосы в тугой узел. Запудрила лицо до состояния свежевыпавшего снега, по цвету и по текстуре, тонкой линией провела губы. Рессоры экипажа были хороши. Девушка придирчиво изучила результат. Рот смотрелся просто огромным, лоб - слишком высоким, а глаза - маленькими. Не то, чтобы рэйни ван Винсфолд обычно была такой уж красавицей, но сейчас из сумерек за окном смотрела натуральная рыбина. Поверх всего этого Мэриэт надела самое страшное, в прямом смысле, своё оружие - найденные в лавке старьёвщика очки в тяжёлой роговой оправе. Повидавшие не мало, стёкла были мутноваты, но без диоптрий, так что мир посерел, но в чёткости много не утратил.
Даже дух захватило, как жутко вышло. Зато теперь, если, не приведи Спаситель, рэй ван Фолтинар задумал завести себе содержанку или что-то такое, её немедленно отошлют восвояси. Компаньонке красивой быть вредно.
Гербовые рыси, охранявшие парадный вход, угрожающе вздыбили шерсть острыми иглами инея. В узком колодце внутреннего двора хотя бы не было ветра. Но выстроен он был отнюдь не для удобства гостей. Традиция ожидать приглашения за порогом, отдавая себя во власть хозяину Дома, соблюдалась во всех благородных семействах до сих пор, но этот замок помнил времена, когда вместе с отказом в аудиенции гость мог получить пару футов стали из ближайшей бойницы. И хозяин остался бы в своём праве. Мэриэт едва успела склониться в подобающем реверансе, как высокие стрельчатые двери бесшумно отворились и молодой рэй ван Фолтинар сделал два приличествующих шага навстречу гостье.
- Рэйни ван Винсфолд, прошу, поднимитесь. Добро пожаловать в Тинар-мэйн, - чуть резкий, голос заставил девушку вздрогнуть. От неожиданности, конечно. Эхо отсчитало уже не предусмотренные этикетом шаги. - Эти двери открыты для Вас. В моём доме Вы под защитой.
- Благодарю, - облачком пара слетело с губ и осело на холодных стёклах очков, лишив всё вокруг уже не только цветов, но и очертаний. Мэриэт вложила тонкие пальцы в поданную ладонь. - Я вхожу без опаски.
- Наши края неприветливы... - начал рэй, задержав паузу и взгляд на лице гостьи на два удара сердца дольше приличествующего. Доморощенный конспиратор улыбнулась, конечно, глубоко в душе. Но тут случился порог. Девушка честно не заметила ступени, и хозяину пришлось обхватить её за талию, чтобы удержать от падения. Рэйни мучительно покраснела и пролепетала извинения. Рэй заверил её, что всё в порядке.
Мэриэт слукавила, произнося ритуальную фразу - что-то у неё в груди скулило от ужаса, сжавшись в тугой комок за ключицами. Будто точно знало, что её планы обречены.
Путь вился бесконечными лестницами и коридорами, замок был велик. И обитаемая его часть находилась далеко от парадных дверей. Хозяин нашёлся быстро. По дороге рэйни узнала, что даже не все помещения отапливаются - в замке слишком мало жителей. Зато есть зимний сад и скоро в нём созреет сиайская вишня. Гостья кивала, односложно соглашаясь. Белая пелена с очков не спешила испаряться, а чтобы протереть, их нужно было снять. И стоило Мэриэт оторвать взгляд от пола, как она сразу же спотыкалась.
- Я утомил Вас, - заметил рэй. Вежливую попытку возразить прервал взмах руки. - Не я, так дорога. Для Вас готова горячая ванна. А мы с братом будем ожидать Вас к обеду к двум свечам по полуночи. Потом я представлю Вас сестре, - сжатое, очень информативное объяснение можно было счесть за едва сдерживаемое раздражение. - А вот и Ваши комнаты.
- Благодарю Вас, рэй. - Комок за ключицами вырос, перекрыв дыхание: не понравилась. Отлично. Но не лишком ли?..
- Можете называть меня Винсент.
- Конечно, рэй. Вин...
- Можете и не называть.
- Валентин, не сиди на столе.
Войдя в кабинет, старший ван Фолтинар сразу скрылся в своём огромном кресле. Младший нехотя слез со стола, но так и остался стоять, опираясь на него. Рэйн находился как раз в том благословенном возрасте, когда голос уже сломался, а уверенность в собственном всемогуществе ещё нет.
Винсент молчал, даже прикрыл глаза, будто бы это могло спасти. В кабинете было темно. Дело шло к рассвету и малые луны уже скрылись за горами.
- Так как она тебе? - Валентин испытующе смотрел на брата.
- Я и вообразить не мог. Такая концентрация жеманства. Непостижимо. О чём нужно думать, чтобы повторить проклятый трюк с падением четыре раза?!
- Что тебе до её интеллекта? Тебе ж на ней не жениться.
- Жениться было бы проще, жену любить не обязательно, - проворчал рэй.
- Не волнуйся, она же женщина. Причём из стеснённой в финансах семьи. Она сделает всё, чтобы запустить свою прелестную ручку в карман твоих брюк, - мальчишка хихикнул, страшно довольный остроумием двусмысленной фразы, и взгромоздился обратно на стол. - Да, она ведёт себя глупо и выглядит кошмарно. Хотя, конечно, что я понимаю в кошмарах, тут эксперт ты. Прикажи чернавке спрятать её пудру и сделать причёску. Подари пару платьев Миранды, она переоденется и перестанет походить на треску.
- Нет. Она не будет похожа на Ми. Иначе я сойду с ума. Как отец. Знал бы ты, как я жалею, что он выбрал не меня...
- Скажи честно, жалеешь, что он выбрал не меня! - слова Валентина, будто клинок, рассекли воздух. Привычным звоном в ответ:
- Не смей так говорить. То, что я делаю, только ради тебя. И Дома.
- Только ради Дома, - передразнил мальчишка. - Давай ты займёшься продолжением рода, раз уж так любишь его, а рубином - я?
Рэй ван Фолтинар медленно поднялся, подойдя к брату, он навис над мальчишкой как рысь над придавленным кроликом.
- Не думай даже приближаться к камню, - тихо по слогам выдавил старший. Младший съёжился под его взглядом, угловатая, не сформировавшаяся ещё фигура будто переломилась. Мальчишка закивал головой, грозя вывихнуть тонкую шею. Винсент отвёл глаза.
- Обещай.
- Как скажешь, мой рэй. - К Валентину мгновенно вернулся насмешливый тон.
- И слезь со стола.
Мэриэт читала стихи. Ей казалось, Миранде больше всего нравятся стихи, хотя этого и нельзя было сказать наверняка. Рэйни ван Фолтинар действительно была очень больна. Неизвестной непостижимой болезнью. Девушка как будто отсутствовала в собственном теле. Она всё время сидела в кресле у окна, закутанная в бесконечные пледы и шарфы, неизменно в перчатках, будто мёрзла, и неподвижно смотрела в пустоту. Её лицо ничего не выражало, она не слышала слов, не реагировала на свет. Когда молчаливая горничная приносила еду, Миранда послушно позволяла себя кормить. Если взять её за руки и вести, она медленно шла в любом направлении, не меняя выражения лица, не двигая глазами. Но иногда она улыбалась. Одними губами. А иногда плакала. Из остекленевших глаз по неподвижным щекам катились крупные слёзы. Когда Мэриэт читала стихи, первое наступало чаще.
Хозяин входил бессовестно тихо. Рэйни заметила его уже стоящим возле сестры. Вскочила, поспешно напяливая очки, поклонилась. Забытая книга плюхнулась на ковёр.
- Вы так пугаетесь каждый раз, будто я могу Вас укусить. - Эта манера не здороваться, да и вообще игнорировать формальные приличия, сбивала Мэриэт с толку. Каждый раз говоря после подобного:
- Добрая ночь, рэй, - она чувствовала себя крайне неловко.
- Светлая, рэйни, - отозвался Винсент, поцеловал сестру в лоб и поправил прядку её белоснежных волос. - Вы не надели мой подарок, отчего?
- Я - Ваш наёмный служащий, и не могу... - начала Мэриэт заготовленную с вечера речь. Жилет из серебристого лисьего меха был таким тёплым, на удивление лёгким и так ей шёл. Конечно, девушка не удержалась от того, чтобы примерить подарок, но принять его значило...
Рэй даже поднял глаза: в их темноте скользнуло почти беспомощное удивление.
- Не можете? Почему? А впрочем, раз так, считайте его униформой. Не хочу, чтобы Вы заболели и не смогли выполнять свои обязанности. - Вот так с ним каждый раз. Поставил на место или проявил заботу? - Благодарю, рэйни. Вы свободны. - Опустившись на колени возле кресла и взяв тонкую руку сестры в свои ладони, рэй начал что-то рассказывать ей тихим голосом. У него такой приятный голос, когда он разговаривает с Мирандой. Мэриэт поспешила выйти.
"... Я совсем запуталась. Мне кажется, я раздражаю его каждым словом, каждым движением. Но он не прогоняет меня, наоборот, всё приближает. В начале осьмицы попросил переписать какое-то указание по поместью. Потом ещё. И теперь я провожу в его кабинете столько же времени, что и с Мирандой. Нет-нет, тут нет никакого повода для Вашего беспокойства, мой друг. Заставить рэя думать о чём-то, кроме дел, невозможно. Он всегда, постоянно, в делах. И выглядит, будто из каждых четырёх дней спит только один. Такой бледный и изможденный. Даже жаль его. Я боюсь, не болен ли и он.
Да и брат его, всегда хмур и нелюдим, только за столом его и вижу. К сестре ни разу не зашёл. Вот только третьей ночи, мы с Винсентом в каминной зале читали для рэйни "Рок", на два голоса: я за Лиса, он за Ворона. Рэйн явился, слушал нас долго, а потом рассмеялся вдруг, как ненормальный. Я как раз финальный монолог Лиса читала, помните, как там? "Отныне ни один из нас, Луны заветов не предаст..." Я смешалась, а он прокричал, из речи Ворона, вот это:
"Я побеждён,
Но знай - Искусство вечно!
Тому, кто силу призовёт,
В ком кровь небесная течёт,
Я и через века отвечу..."
Уж как рэй на него рассердился. На сутки в детскую услал, так и сказал, в детскую. Я дочитала потом, хоть уже не то получилось... Но Миранде понравилось, я уверена.
Она всё без изменений. Безнадёжна. Но знаете, если бы я сидела в такой скуке, я бы тоже перестала разговаривать и шевелиться. Ей нужно больше впечатлений. Прогулки в саду! Я писала Вам, милый Эндрю, какой чудесный здесь сад. И вишни уже поспели. Хожу меж них и думаю, что дышу Сиайей, как Вы сейчас.
Надеюсь, Вы в здравии и дела Ваши успешны и вскоре поведут Вас домой. Жду нашей встречи и каждый миг скучаю, Ваша Мэри.
PS Вашего ответа я так и не получила. Пожалуйста, пишите мне".
Пожалуйста, пишите...
Зимний сад Тинар-мэйн действительно был удивительным местом. Прозрачный многогранник купола причудливо рассыпал по нему свет лун. Пахло вишней и розами. А за стенами шелестела осень.
Добиться разрешения водить Миранду в сад было нелегко, но в конце концов рэй сдался. Двое слуг приносили рэйни прямо в кресле, укутанную в меха. Под куполом действительно было прохладно. Мэриэт брала свою подопечную за руку и водила по тропинкам, давала нюхать цветы, кормила вишней. Первые ночи рэйни казалось, что ещё чуть-чуть и Миранда очнётся. Но сад был слишком мал. Они обходили его меньше, чем за полсвечи, и это останавливаясь под каждым деревом и возле каждого куста. Вскоре прогулки стали однообразны. И тогда Мэриэт поняла - ощущения. Ведь именно с тактильной чувствительностью у больной всё в порядке.
Впервые сняв перчатку с руки Миранды, рэйни не удержала вскрик. По бледной коже, сплетаясь в завораживающий узор, змеились шрамы. Что это? Мэриэт дала себе зарок узнать. Но не связано ли оно... Конечно, нет. Искусство умерло со Смутными Веками. Уничтожено рассветными рыцарями Лиса. Забыто. Что бы там ни пророчил Ворон из старой пьесы.
Отказываться от терапии рэйни не думала. Касаясь обнажённой ладонью сначала шершавой коры вишни, потом бархатного листа, потом спелой ягоды, Миранда как-то собиралась, будто задумывалась, и сама двигала рукой.
Сегодня Мэриэт разложила на коленях у больной несколько вещей разных текстур: перо, бумагу, камушек с садовой тропинки, шёлковый платок, столовую ложку. Медленно гладя их пальцами, Миранда улыбалась.
Винсент появился как всегда бесшумно и неожиданно.
- Что Вы делаете?! - Мэриэт заметила, что рэю стоило усилий подавить порыв оттолкнуть её от сестры. Потому она быстро отстранилась сама. Встала и поклонилась:
- Это терапия, рэй. Чтобы она быстрее излечилась...
- Кто Вас просил её лечить? - спросил Винсент так же жёстко, но несколько искр промедления позволили ему вернуть самообладание. - Что Вы вообще понимаете в лечении?
- Ей нужны новые ощущения, - объяснила Мэриэт, проклятый комок забился в горле пойманной птицей. - И у нас уже есть успехи.
- Успехи. Ощущения. - Одним быстрым, непрерывным движением рэй выхватил тонкий рион, провёл по руке Миранды чуть выше запястья и убрал сталь обратно в ножны. Всё за одну искру. Из глубокого пореза выступила кровь. Девушка продолжала гладить пальцами ложку и улыбаться. - Вы видите, она ничего не чувствует! Вообще ничего. Не нужно её сюда водить. Незачем.
Винсент подхватил сестру на руки, собираясь унести. Предметы посыпались на землю. Рэйни кинулась их собирать, но вдруг подняла голову. Выскользнув из своих вечных пледов и шарфов, Миранда казалась такой хрупкой, почти прозрачной. Из пореза по руке текла кровь, алая нитка среди белых шрамов.
- Что с ней случилось? - Мэриэт сама удивилась, что повысила голос. Что посмела спросить. - Ответьте, как она заболела?
- Это не Ваше дело.
Рэй швырнул цветок на стол. Подумать только! Глория амари...
Резко пододвинув кресло, Винсент сел и достал бумаги. Страж плыл в верхней четверти окна, озаряя кабинет ровным холодным светом.
Хватило же глупости поехать за этим цветком Искуситель знает куда, чтобы...
- Рэйни Мэриэт, я должен извиниться перед Вами.
- Вы не должны, рэй. Я сама...- отозвалась девица после глупого своего приветствия и поклона.
- Я хочу извиниться, - настоял Винсент. Вчера она нравилась ему гораздо больше. Как смотрела. Как вопрос сорвался в крик. Он даже на искру подумал, что получилось. - Я виноват перед Вами. Но Вы должны понять, я всё перепробовал за эти годы. Я люблю сестру, но её не вернуть.
- Да, рэй. Когда дирижабль сможет доставить меня в город?
- Я и не думал отсылать Вас. Нет, я прошу Вас остаться, - через искру поправился рэй. И жестом фокусника, проклятье, как же глупо это выглядело!, достал свой козырь. Голубоватые полупрозрачные лепестки чуть светились. - Это для Вас. Диковина наших краёв. Он распускается поздней осенью, высоко в горах, а семена зреют под снегом.
Девица вскинула глаза и на пару ударов сердца замерла в сомнении, а потом воскликнула:
- Глория амари! Это правда он! Такой редкий! - Она рассматривала цветок почти в упор через свои нелепые очки, поверх которых видела гораздо лучше, чем сквозь, и, расточая восторги, не думала брать его. - Я так увлечена ботаникой. Вы молчите? Что-то не так?
- Я полагал, это нечто другое.
- Неужели? - продолжала квохтать рыбина. - Глория виена? Но форма...
- Нет, это цветок.
- Конечно. Явно не корень...
- Это цветок, который нынче вечером я сорвал на склоне далёкой горы и привёз в подарок одной рэйни, - потерял всякое терпение Винсент.
- Плохая идея оставлять его в комнате рэйни. - Логика вскипела у юноши в голове и поспешила ретироваться. - Слишком яркий аромат, - невозмутимо пояснила девица. - Если Вы не хотите тревожить Миранду...
Проклятье. Винсент смял испорченный лист и швырнул в корзину, где уже валялось полторы дюжины таких же. Нет, он никогда не сможет повторить узор по памяти. Стоило ему нарисовать несколько линий, как перед глазами вставала подвальная зала, окровавленное тело сестры, хищное сияние рубина. Безумные глаза отца. И рион, раскрывающийся в груди тремя лепестками стали, разрывающий сердце. Не её - его.
По манифестациям ритуал был простейшим. По сути и того проще. Объявить власть хозяина Дома. Получить силу. Доказать власть. Подчинить камень. "Я не твой. Это ты - мой". Но узор. Стоило закрыть глаза и линии горели пред ним, сочились кровью и силой. Стоило открыть, и он не мог воспроизвести ни знака.
Ещё один лист отправился в корзину.
- Скоро выпадет снег, а Вы ни разу не были в горах, - сказал рэй, когда подали десерт. - Вы, помнится, интересовались ботаникой?
- Признаться, рэй, я слишком плохо держусь в седле, - сказала Мэриэт, уткнувшись в тарелку. Последнюю осьмицу хозяин усердно старался помириться с ней, и это грозило катастрофой. Он, кончено, не понимал, что рэйни не могла принять от него подарок. Что спасалась, разыгрывая тот спектакль. Хвала Спасителю, не понимал. Не знал, как бьётся под ключицами, рвётся на свободу птица, вовсе не робость и не страх. Эндрю, почему Вы не пишете, почему?
- Я прикажу найти женское седло, - пообещал Винсент.
- Но как же Миранда? - по инерции спросила Мэриэт.
- Валентин побудет с ней.
Отравленный клинок взгляда рэйна она не заметила, а он проигнорировал.
Странница проходила в ту ночь особенно близко к земле и даже за две свечи до рассвета озаряла лес и дорогу так ярко, что перед едущими шагом всадниками стелились тени. Сквозь трели предутренних птах доносился перезвон горного ручья и молчать было легко. Мэриэт сдвинула очки на самый кончик носа и любовалась залитой серебром долиной. В сумке лежали переложенные бумагой растения, которые не стыдно было бы передать в гербарий Имперского Ботанического общества. А крупный амари сиял у рэйни в волосах.
Вдруг под брюхом лошади что-то хрустнуло, потом ещё раз, и без того шаткая конструкция седла накренилась. Мэриэт беспомощно взмахнула руками, но неожиданно вовремя подоспевший рэй поддержал её и бережно снял на землю.
- Пряжка подпруги сломалась, - сообщил Винсент, после беглого осмотра. - Проржавела. Седлом давно не пользовались.
- До замка идти не так долго, - с надеждой предположила рэйни.
- Нет, до рассвета не успеть, но... - он осёкся, когда кони согласно запряли ушами и принялись тревожно озираться. Рэй крепко взял кобылу под уздцы. Мэриэт повисла на поводе жеребца. Неожиданно резко лес стих и слышно было лишь фырканье испуганных коней.
- Чего они испугались?
Мгновение рэй молчал, прикрыв глаза, а потом резко скомандовал:
- В седло, быстро!
У девушки не возникло и мысли ослушаться. Но жеребец оказался для неё слишком высок. Стремя болталось, а узкая юбка не давала поднять ногу, Мэриэт выпустила поводья - и конь, взбрыкнув, умчался вперёд по высеребренному лучу дороги. Через мгновенье кобыла последовала за ним - Винсент бросил повод. Мягко развернулся, прошипев что-то сквозь зубы, в руке блеснул рион.
- За ними. Ну же, бегом!
Бросившись прочь, Мэриэт не видела, как на дорогу выскочила горная рысь. Как рэй плавно пошёл вперёд, держась между зверем и девушкой. Как алым горели кошачьи глаза. Как алым вспыхнули глаза хозяина, когда он прошептал слова силы. По моей воле, на моей земле! И алая, видимая только ему, нить поводка оборвалась. Но перепуганный зверь кинулся не прочь, а вперёд.
Дыханье сорвалось, юбка запуталась в ногах и рэйни кубарем полетела на дорогу. Обернувшись, она увидела, как рысь, невозможно огромная в обманных лучах Странницы, обмякла в середине прыжка, закрыв угли глаз, и рухнула на дорогу к ногам рэя. А тот медленно осел рядом.
Мэриэт бросилась назад. Падая, она рассадила руки и колени. Но это не имело значения. Винсент лежал на спине, сжимая в кулаке острие риона, и под меховым жилетом рубашка быстро намокала алым. Мэриэт всхлипнула, зажав рот ладонью, чтобы не вылетела обезумевшая птица, но тут же взяла себя в руки.
Огромная масса серебристого меха не шевелилась и не дышала. О ней можно забыть. Есть другие дела.
Весь подол был в грязи, пришлось отпарывать нижнюю юбку выше колена, благо, нож для гербария легко нашёлся здесь, в сумке. Вот зачем дамам такие пышные платья - чтобы было, чем перевязывать мужчин.
Когда девушка склонилась над раненым, чтобы расстегнуть жилет, рэй перехватил её руку и больно стиснул запястье. Было видно, как его зрачки мечутся под закрытыми веками, губы что-то шептали, будто в бреду. "Я не твой. Не твой!"
- Винсент! Винсент, отпустите. Это я, Мэриэт. Вы ранены. Вас нужно перевязать.
В темноту резко распахнувшихся глаз медленно возвращалось осмысленное выражение. Через какое-то время рэй разжал пальцы и сел, проглотив стон.
- Перевяжите, - не стал упрямиться он.
Ткани едва хватило. Зато повязка получилась тугой, кровь почти остановилась. Девушка отстранилась, не зная, что делать дальше. Кони сбежали и в замок до рассвета не успеть... Но пауза не продлилась дольше искры.
- Вы сами целы? - уточнил рэй. Быстрый кивок. - Тогда помогите мне встать. В замок мы не дойдём, но здесь недалеко есть заимка.
Недалеко было, и правда, совсем близко, но для здоровых людей. И потому спутникам пришлось встретить рассвет во всей его огненной красе. Полуослепнув от нестерпимого даже в лесу света, они с радостью услышали собачий лай, и скоро Винсент указывал повалившемуся ниц крестьянскому семейству, что и как сделать, чтобы небесный рэй не обошёл их своей благодатью.
В горницу принесли кипяток и чистую ткань, в хозяйстве нашлись и нужные травы. Рябая девка шустро завесила окна, не забывая падать на колени, стоило раздаться шороху со стороны звёздных господ. И, наконец, скрылась за дверью.
Рэйни промыла раны, травы остановили кровь. Четыре глубоких пореза располосовали плечо, но кости были целы и рука двигалась свободно. Ну и когти были у этой твари!
- Вам повезло, - констатировала Мэриэт, закончив перевязку, и поспешила отойти. Где-то в середине процесса, когда она поняла, что всё уже хорошо, девушке стало страшно неудобно касаться обнажённого мужского торса. Руки затряслись и в глазах всё поплыло.
- Вы не представляете, насколько, - улыбнулся Винсент, здоровой рукой обхватив её за талию и не отпуская от себя. Рэйни рванулась прочь. - Нет?
Слёзы подступавшей истерики моментально высохли.
- Я давно хотела сказать Вам "нет", но Вы слишком нерешительны, чтобы получить ответ!
- Хотели, но уже не хотите, - нагло резюмировал рэй.
- Я обручена! - возмутилась Мэриэт. - Помолвлена, - добавила смущённо, когда Винсент поймал её руку без кольца.
- Я даже не сочувствую ему, Вашему жениху. Он сам виноват... Эй, Вы же не ударите раненого героя? - Лукаво блеснули тёмные глаза и девушка бессильно уронила занесённую руку, а потом и сама осела на пол. Птица в груди расправила крылья и бороться с ней было уже невозможно.
- Как Вы всё это подстроили?
- По чести говоря, на зверя я не рассчитывал, - признался Винсент. Он приподнял Мэриэт за подбородок, развернув к себе. Снял треснувшие очки и вытащил гребень, распустив волосы. Вернул на место чудом уцелевший амари. Провёл влажной тканью по лицу, смывая грязь, слёзы и пудру. - Так гораздо лучше. Как же долго Вы меня обманывали...
Следующей ночью рэйни завтракала, обедала и даже ужинала одна. Управляющий сообщил, что и рэй, и рэйн плохо себя чувствуют и к столу не выйдут. Завершив свои обязанности, Мэриэт спустилась в сад. Грани купола высеребрил иней. События вчерашней ночи казались такими же хрупкими и призрачными, нереальными, будто смутный сон или глава заросшего мхом романа. Да уж, романа. Ссадины на ладонях зажили, как и колени, и только начавший увядать цветок, да треснувшие очки, которые девушка не знала куда теперь деть, подтверждали, что всё действительно случилось. Прогулка и нападение, беседа, признание. Признание? В общем-то, они так ничего друг другу и не сказали, такого особенного, важного. Но в ответ этим мыслям птица курлыкнула, тёплая, рядом с сердцем. Ерунда. Что значат слова, когда был этот взгляд? И прикосновение руки...
Вечером Мэриэт беспокоилась, как они встретятся, теперь, что он скажет о причёске, посмеётся, наверное. Но к утру забота стала другой: почему он не выходит? Раны не были серьёзными. Даже если бы были такими, как ей показалось с перепугу, глубокими, как от кинжалов, то не помешали бы Винсенту покинуть постель, если бы он пожелал. А у страха, как известно, глаза велики и не могла кошка, да даже лев, нанести такие царапины, как врезались в память неопытной медички.
И к себе не зовёт.
Только на вторую ночь ближе к восходу Мэриэт увидела свет в окнах кабинета Винсента.
Рэйни привычно вошла в тайных ход, что был показан ей как кратчайший путь от комнат Миранды. Спустившись по узкой лестнице, Мэриэт хотела было постучать, но тут ухнула, закрываясь, входная дверь. Ушёл? Шаги съел тяжёлый ковёр. Но отодвинулось кресло. Тишина и вдруг - звонкий удар и звук паденья.
- Ты использовал камень, - голос Винсента сквозил обжигающим льдом. - Если ещё раз ослушаешься меня, клянусь, я тебя выпорю. Ты понимаешь, что чуть не убил меня?
- Я контролировал зверя.
- Бабочек стаю ты контролировал. Камень ещё не подчиняется мне. Даже мне! Он чуть не утащил меня. Если бы Мэри оказалась чуть менее решительна... А если бы он захватил тебя?!
- Но ведь помогло? - вдруг сменил тон Валентин. Судя по звуку, он только сейчас поднялся с пола. - Она теперь достаточно дорога тебе, не подвела?
- Да, - снова скрипнуло кресло.
- Брат, ты почти победил, осталось немного. Завтра Ми вернётся к нам.
- Ми не вернётся. Она отдала свою душу камню. Она мертва. И только благодаря слабости отца её жертва напрасна.
- Когда ты получишь власть над камнем, сможешь приказать отпустить её.
- Прекрати меня мотивировать. Мэри умрёт. Это решено.
- Прекрасно. Осталось её согласие. Предоставь это мне. Слезливая история о проклятии и о том, как тебя надо спасать...
Мэриэт услышала достаточно. Контролировать зверя. Отдать душу камню. Она-то думала, этот шёпот ей только послышался. Алые искры в безумных глазах - только плод обожжённого солнцем воображения! Эти раны были нанесены не рысью. Ведь одежда не пострадала, как можно было не заметить?!. Он держал рион за лезвие! Заклял нападающего хищника своей кровью. Убил, не прикасаясь... Здесь действительно жил ужас Смутных Веков - Запретное Искусство, дар Искусителя. Конечно, ведь Рысь тогда стояла в тени Ворона...
Мэриэт долго бродила по замку, не находя себе места. Под конец ей казалось, что она сошла с ума и всё навыдумывала. Вот только что? Ужасный разговор или двое суток счастья до него?
Когда Валентин пришёл рассказывать слезливую историю, всё стало на свои места. Дом проклят, рэй обречён на муки и страдания, ужасная тварь терзает его и грозится подчинить. И спасти Винсента может лишь добровольная жертва любящей женщины. Остальное - несущественные подробности. Даже то, что женщина, конечно, не умрёт, если, конечно, не струсит в середине, а обретёт, конечно, новую жизнь в магическом браке с возлюбленным. И у неё есть время до полудня, чтобы принять решение.
Бежать! Но как выбраться отсюда? Бежать в горы, где её может встретить обычная рысь и выследить заклятая? А дирижабль никуда не полетит без личного приказа рэя. Но что мешает ей сделать такой приказ? Её почерк служащим уже привычен, только поставить печать Дома. Она в кабинете, в верхнем ящике стола. Только бы он не запер двери. Зачем, если он думает, что она влюблённая дура и пойдёт за ним к Искусителю в пасть?!
Тайная дверь действительно не была заперта. Печать на месте. Пока грелся сургуч, взгляд рэйни опустошённо гулял по столу, пока не наткнулся на пожелтевшие листы. Внимание привлёк узор. Она узнала его - шрамы на руке Миранды. Это было описание ритуала. Между листов лежал засушенный амари. Такой же, как в её ридикюле. Винсент сохранил его. И не случайно оставил дверь открытой. Птица, прикинувшаяся было мёртвой, распахнула крылья.
Тому, кто силу призовёт...
К ритуалу всё готово. В подвальной зале начерчены все круги и знаки. Оставалось спуститься туда и принести жертву. Доказать силу. Винсент криво улыбнулся, глядя на переплетённые хвостиками амари у себя на столе. Не закрыть дверь было просто. Нести ответственность за это решение... Сухие цветы рассыпались в прах в сжатом кулаке. Что теперь будет? "Ты мой", - шептали бесконечные алые кошмары. Сколько-то ещё он сможет сопротивляться. Дольше, если не будет использовать Искусство. Но потом это всё равно станет правдой. "Ты мой..." Он, Валентин, Дом и долина... Это ли случилось когда-то с Вороном? Как скоро явятся рыцари рассвета? И стоила ли гибели всего девчонка, похожая на треску?
Рэй всё же спустился в залу, чтобы... Чтобы что? В дверях столкнулся с братом.
- Где ты пропадаешь? Я всё ей объяснил. Она ждёт.
Ждёт?! Мэриэт, облачённая в одну рубашку, стояла у соляной черты.
- Что Вы здесь?!..
- Я согласна. Я хочу спасти Вас от проклятья. Я знаю, как.
В ком кровь небесная течёт...
Ах так. Вот, значит, как. Хорошо. Прекрасно! Знаешь? Несчастная дура! Всё, что тебе нужно было знать: нельзя верить слуге Искусителя. Никогда. Прекрасно!
- Восхитительно. Раздевайтесь.
Она лежала тихо, кусая губы и царапая камень алтаря. Узор ложился идеально. В первый миг он боялся, что вскипевшее в крови презрение уничтожит их тонкую связь и ничего не получится. Принести в жертву самого любимого. Причинить боль. Уничтожить душу. Убить - кажется, уже не страшно. Но едва прикоснувшись острием риона к её коже, он ощутил зеркальную боль в груди, покалывание разреза на предплечьи и струйку крови. Того, чего он больше всего боялся эти годы, не произошло - в течение всего ритуала он ни на искру не подумал о Ми. Только об этой нелепой, глупой, проклятой... Когда узор был нанесён, сознание едва теплилось в ней, будто в алое платье облачённой в кровь, свою и его. Держа кинжал над её сердцем, он начал манифестацию. Рубин засиял, откликаясь, задрожали силовые линии ритуальных фигур. Камень торжествовал. Кто кого подчинял в тот миг? Но поздно. Мэриэт открыла глаза и с трудом разомкнула истерзанные губы.
- Силой звёздной крови, отданной добровольно, по праву любящего и любимого, я объявляю свою власть! - Дрогнули линии силы и рэй почувствовал, что теряет контроль над ритуалом. Рубиновый свет задрожал в камне. Искуситель дал Искусство всем, в ком течёт кровь Небес, всем, кто посмеет его взять. - Знай, тварь, я сильнее тебя! Он не твой. Он мой.
Алыми искрами на пол хлынули осколки рубина. С пронзительным криком заметалась в своей постели Миранда.